Легендарный спектакль «Служанки» – постановка Романа Виктюка, которая почти тридцать лет является признанной визитной карточкой режиссера.
Спектакль, перевернувший в конце 80-х годов сценические традиции и на долгие годы ставший символом нового театрального направления в России и мире, до сих пор продолжает этим символом оставаться. Символом начала современного театра и снятия любых театральных «табу», проверкой публики на гибкость и широту восприятия и способность хотя бы на два часа подняться над бытом и заглянуть в неведомое.
Все годы существования «Служанки», пережившие уже три редакции (1988, 1992 и 2006), покорившие несколько поколений публики по всему миру и продолжающие покорять ее по сей день, остается одновременно театральным «прорывом» и классикой, на которой учатся. Пьесу Жана Жене, одного из ярчайших литературных провокаторов, представителя французского авангарда XX века, Роман Виктюк поставил, следуя рекомендациям драматурга: все роли в ней должны исполнять мужчины. Режиссер создал мощный вневременной «театральный ритуал»: исследуемые в нем тайны человеческой души не имеют срока годности, и сценическое долголетие «Служанок» – прямое тому доказательство.
Две сестры Соланж и Клер служат в доме у Мадам. Завидуя красоте и богатству хозяйки, служанки играют в Мадам, надевая ее платья и украшения, копируя ее манеру говорить и двигаться, – и заигрываются: анонимно клевещут на любовника Мадам Месье в полицию и решают убить хозяйку, виня во всех своих несчастьях едва замечающую служанок экзальтированную женщину.
По степени магнетического воздействия на публику, сценографической выверенности и художественному совершенству «Служанки» – один из лучших образцов виктюковской игровой эстетики и своеобразный манифест его театрального метода. Спектакль представляет собой мощно заряженный синтез драмы, хореографии и музыки, в котором каждый жест, каждый поворот тела и каждая интонация работают на многократное
усиление выразительности образа. Сложный грим актеров, отсылающий к исполнителям театра кабуки, и подчеркивающие особую пластику тела костюмы добавляют происходящему на сцене дополнительную символическую нагрузку. Символы, маски, демоны, прекрасные чудовища – но только не три женщины (Мадам и ее служанки) и один мужчина (Месье).
«Я считаю, что в «Служанках» играть должны мужчины. Именно мужчины» – отправная точка для небытовой, символической и ритуализированной постановки, ставшей отдельным театральным брендом.
«Служанки» Виктюка – это квинтэссенция театральности, декларация бесспорного преобладания Игры над реальностью и абсолютное торжество красоты.
Спектакль Театра Романа Виктюка «Служанки» - настоящая театральная легенда. Впервые Виктюк поставил пьесу французского маргинального интеллектуала Жана Жене в 1988 году. Сделал он это вопреки рекомендациям Минкульта, недовольного тем, что режиссер, следуя воле автора, все женские роли отдал мужчинам. Несмотря на то что спектаклю Романа Виктюка уже больше двадцати лет, пьеса о трагическом столкновении мечты и реальной жизни до сих пор вызывает у зрителей смешанное чувство шока и восхищения.
Благодаря разработке особой актёрской пластики Валентином Гнеушевым, хореографии Аллой Сигаловой, подбору музыки Асафом Фараджевым, костюмам Аллы Коженковой, гриму Льва Новикова, - в сочетании с актёрской игрой Константина Райкина (Соланж), Николая Добрынина (Клер), Александра Зуева (Мадам) и Сергея Зарубина (Мсьё), - Виктюку удалось создать неповторимый спектакль, который был показан во многих странах мира, собрал восторженные отзывы прессы, а самого режиссёра сделал одним из самых узнаваемых и известных театральных деятелей. Это был самый первый состав - от 1988 года.
В дальнейшем актеры менялись: в 1991 году вместо Райкина роль Соланж играл Владимир Зайцев, а вместо Зарубина роль Мсьё исполнял Леонид Лютвинский.
В 2006 году Виктюк восстановил «Служанок» и явил на суд зрителя новую редакцию легендарного спектакля, которая 18 лет назад, казалось многим, оформила окончательно его режиссёрскую манеру и сделала знаменитым в России и на Западе. При том, что режиссёром-репетитором постановки выступил Александр Зуев, имевший за плечами опыт участия как в процессе рождения спектакля в «Сатириконе», так и многолетней работы в т. н. «Второй редакции», - «Третья» использовала в качестве пластической основы хореографию именно «Второй».
Постановка: Роман Виктюк
Режиссёр: Александр Зуев
Третий состав исполнителей:
Дмитрий Бозин - Соланж
Дмитрий Жойдик, Александр Солдаткин (с 26 марта 2012г.) - Клер
Алексей Нестеренко - Мадам
Иван Никульча - Мсьё
Премьера: 28 октября 2006
Музыка
Daniel Lavoie - Ils s"aiment
Dalida - Je suis malade
Dalida - Tico tico
Dalida - Je me repose
Dalida - Monsieur l"amour
Из комментариев к одному из ЖЖ-шных материалов-отзывов на современных "Служанок":
Но самое главное: если ты видел ТЕХ "Служанок",ты влюбился в тех актеров и другой состав не воспринимаешь. Ты помнишь ощущения от Клер Коли Добрынина и не сможешь принять сердцем Клер Димы Жойдика. Хотя они обе (оба!) замечательные.
А я, пожалуй, соглашусь. Клер-Добрынин завладел(а) моим сердцем с первых же реплик спектакля. Уж ничего не могу с собой поделать. Запомнился даже в этом гриме-"маске": и необычайная пластика, и проникновенный бархатный баритон...
СЛУЖАНКИ-1991
(самая, на мой взгляд, лучшая версия из всех)
Сюжет:
Служанки в доме Мадам - сёстры Клер и Соланж Лемерсье - тайно донесли в полицию на Мсьё. В отсутствие хозяйки, страдающей по томящемуся в тюрьме супругу, служанки разыгрывают между собой сцены убийства Мадам, облачаются в её наряды и пародируют её манеру говорить. Неожиданно для них Мсьё временно выпущен на свободу - и служанки, понимая, что им грозит скорое разоблачение, решают отравить хозяйку, добавив яд в липовый отвар. В итоге гибнет Клер, принявшая яд вместо Мадам.
Жанр: Театральный ритуал
Постановка: Роман Виктюк
Год выпуска: 1991
В ролях:
Владимир Зайцев - Соланж
Николай Добрынин - Клер
Сергей Виноградов - Мадам
Леонид Лютвинский - Мсьё
Описание: Жан Жене (1910-1986) - enfant terrible французского авангарда. Написанный им в тюрьме роман «Богоматерь цветов» сначала ужасает, а затем восхищает Жана Кокто, который открывает Жене дорогу во французский литературный мир. Написанные в 1947 году «Служанки» продолжают проходящую через творчество Жене тему индивидуальной свободы, вступающей в конфликт с регламентирующим все стороны человеческой жизни социумом. Роман Виктюк первым в СССР обращается к драматургии Жене (театр «Сатирикон», 1988), делая дерзкий, вызывающе театральный спектакль, в котором условности социума оказываются поводом для восхитительной игры, как раз и дарующей искомую свободу.
Текст «Служанок» был опубликован в майском номере журнала «Арбалет» / «L’Arbalète» (№ 12, 1947) с посвящением писательнице и подруге Виолетт Ледюк / Violette Leduc.
О тексте, получившемся после переработки пьесы во время репетиций с Жувэ, драматург замечал, что он был «написан из тщеславия, но в тоске».
В 1954 году Жан-Жак Повер публикует обе редакции пьесы, - в письме к издателю автор высказывает предпочтение ранней - «болтливой», по характеристике самого Жене, - версии «Служанок».
Однако все последующие переиздания «Служанок» будут воспроизводить с небольшими изменениями более краткую «версию Жувэ».
Некоторые исследователи склонны относить драматургию Жене к пьесам т.н. «театра абсурда», - прежде всего на том основании, что хронологически публикация его пьес совпадает с выходом в свет первых пьес Э. Ионеско («Лысая певица», 1948-1950) и С. Беккета «В ожидании Годо» (1949). Другой аргумент заключается в общности построения этих пьес. В пьесах Жене, как и в абсурдистских пьесах, «действие всегда логично и последовательно, устремлено к единой цели и идее» (М.Эслин). При этом действия персонажей и в тех и других пьесах не поддаются объяснению с точки зрения бытовой логики. Драматурги подчеркивают иллюзорность происходящего, абсурдность отношений между людьми.
Исследователь театра Жене Е.Гальцова отмечает, что в прессе появилось около пятидесяти отзывов на представление, что само по себе - грандиозный успех для молодого автора. Критики расхваливали декорации Берара и игру актрис, - тогда как самого автора пьесы обвиняли в «грубости, вычурности, вульгарности, тошнотворности, упадничестве, зловонности, галиматье и пр.» - и влиянии на него Жана Кокто.
У начинающего драматурга нашлись сторонники: Тьери Монье увидел в пьесе «дар языка, внезапно свалившийся на вечно немых», Жана Тардье восхитила её скандальность.
Виолетт Ледюк / Violette Leduc, которой были посвящены «Служанки», не присоединилась к хору голосов близких друзей, стремившихся похвалить и пьесу, и спектакль - она предпочитала романы Жене. Драматург очень обиделся: впоследствии он снял посвящение.
А здесь можно прочесть саму пьесу.
«Служа́нки» - спектакль Романа Виктюка по одноимённой пьесе Жана Жене , премьера которого 17 сентября в театре «Сатирикон» стала эпохальным театральным событием и заявила себя как манифест новой театральности .
Благодаря разработке особой актёрской пластики Валентином Гнеушевым , хореографии Аллой Сигаловой , подбору музыки Асафом Фараджевым , костюмам Аллы Коженковой , гриму Льва Новикова , - в сочетании с актёрской игрой Константина Райкина (Соланж ), Николая Добрынина (Клер ), Александра Зуева (Мадам ) и Сергея Зарубина (Мсьё ), - Виктюку удалось создать неповторимый спектакль, который был показан во многих странах мира, собрал восторженные отзывы прессы, а самого режиссёра сделал одним из самых узнаваемых и известных театральных деятелей.
В 2006 году Виктюк восстановил «Служанок» и явил на суд зрителя новую редакцию легендарного спектакля, которая 18 лет назад, казалось многим, оформила окончательно его режиссёрскую манеру и сделала знаменитым в России и на Западе. При том, что режиссёром-репетитором постановки выступил Александр Зуев , имевший за плечами опыт участия как в процессе рождения спектакля в «Сатириконе» , так и многолетней работы в т. н. «Второй редакции», - «Третья» использовала в качестве пластической основы хореографию именно «Второй».
Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Сегодня (точнее уже вчера) имели неосторожность сходить на «Служанок» Жана Жене в постановке Виктюка. Главная изюминка спектакля в том, что все роли играют мужчины. Сейчас всеми этими переодеваниями уже никого не удивишь, но первый раз этот спектакль ставили в 1988 году, так что тогда, конечно, это был фурор, и это нужно учитывать. Поэтому оставим разговоры о том, что показывать трансвеститов - банально.
Итак, «Служанки»… Начнем с плюсов: мужчины в роли женщин были хороши - красивые, гибкие, накрашенные. Визуально тоже всё было очень здорово - особенно то, что касается цвета и света. Первые 20-30 минут (от начала непосредственно действия пьесы) думаешь: "Оо, теперь я понимаю, почему такой аншлаг, и люди сидят в даже в проходе!", проникаешься самой пьесой: какая история зависти, злости, ненависти! В общем, Жене молодец. Виктюк, наверное, тоже - нельзя не признать, что есть очень удачные находки: например, то, как внешне отражена змеиная сущность служанок. Они не ходят - ползают, пресмыкаются, не говорят - шипят.
Но. Но. Но через 40 минут после начала становится уже немного скучно, к тому же начинает раздражать, что актеры непрерывно кричат, пытаясь выдать крики за надрыв. Раньше, пока не прочитала Станиславского, думала, что просто я бесчувственное бревно и не чувствую этого самого надрыва - оказалось, нет. В спектакле было всего несколько моментов, когда крик был к месту, и когда он звучал по-настоящему. Один момент запомнился очень хорошо: служанки строят планы, как извести свою хозяйку, готовят ей отравленный отвар, но планы проваливаются, мадам не выпивает отвар и уходит. В этот момент служанка кричит - от ярости, от безысходности, просто от того, что она служанка и никогда не возвысится до уровня своей госпожи, от того, что не может даже уничтожить то, что ненавидит. Чудовищная, бьющая через край ненависть.
Но вот всё остальное... Не знаю в чем дело - то ли я всё-таки бесчувственное бревно, то ли... Короче, не верю. Возможно, это даже не вина Виктюка. Может быть, в этот раз был "неправильный" состав, может быть, так и было задумано, чтобы синхронно танцевали только двое из трех, может быть, так и было задумано, чтобы артисты кричали там, где лучше было шептать. Всё может быть, но к концу второго часа у меня возникло стойкое ощущение, что данный конкретный спектакль в это время и в этом месте - чистой воды... халтура. Халтура и спекуляции на желании людей приобщиться к высокой культуре. Нет, возможно, когда-то это и было чем-то действительно выдающимся, все задатки для этого есть, но сегодня волшебства не получилось - получился чудовищный фарс, плохая комедия с плохими актерами, фальшивая настолько, что последний час я сидела как на иголках, с трудом сдерживая желание вскочить и закричать "Прекратите этот кошмар!" А в конце началась дискотека - актеры прыгали по сцене, вскидывая ноги (не как в балете, а просто вскидывая ноги) под веселую, бодрую музыку. Зал хлопал - полчаса где-то. А я думала - как найти нужные слова, как извиниться перед человеком, которого я вытащила на это и станет ли она вообще со мной после этого разговаривать. А она тем временем думала, как бы поделикатнее мне намекнуть, что она, мягко говоря, не считает это всё шедевром.
- Это какой-то 3,14здец и халтура, - на весь театр говорю я, когда мы спускаемся по лестнице к выходу.
На нас оборачивается полненький рыженький мужчинка в очках, смотрит с обидой и говорит (тоже с обидой, конечно): «Ой, простите».
- Это же не Виктюк? - обалдело спрашиваю я.
- Нет, не Виктюк. Виктюк сейчас на сцене нагибается.
- Кланяется, - автоматически поправляю я. - Так вот… 3,14здец и халтура.
- А я, кстати, так боялась, что ты будешь в восторге, а мне придется признаться, что я ни черта не поняла.
- Да уж…
- А вообще-то мальчики мне понравились: такие у всех прям мышцы красивые… ух, - оптимистично говорит Ксюха.
- Красивые, но проще тогда было на стриптиз сходить…
- На стриптиз дороже.
- Правда? Вот и отлично. Значит, мы сэкономили на стриптизе.
- Ага, так это, наверное, и называется.
***
ЗЫ. Кстати, если тут есть фанаты Виктюка или если таковые вдруг забредут... Я буду совершенно не против, если вы попробуете показать мне, чего я там, в "Служанках", не увидела.
Жан Жене (1910–1986) – enfant terrible французского авангарда. Написанный им в тюрьме роман «Богоматерь цветов» сначала ужаснул, а затем восхитил Жана Кокто, который открыл Жене дорогу во французский литературный мир. В основе пьесы «Служанки» (1947) лежат проходящие через все творчество писателя темы индивидуальной свободы, вступающей в конфликт с социумом и отвергающей его условности, любви и преступления, красоты и низости.
Поставленный впервые в 1988 году в театре «Сатирикон» спектакль «Служанки» принес Виктюку славу кумира богемы и сделал его символом нового театрального направления. Он положили начало стилю, который позже стал именоваться viktyuk style – утонченные линии модерна, красота и фантастическая театральность действа, происходящего на сцене.
Осенью 2015 года культовому спектаклю Романа Виктюка исполнилось 27 лет. Постановка пережила три редакции (1988, 1992 и 2006 годов), была показана во многих странах, получила международное признание и собрала восторженные отклики в прессе. Спектакль неизменно вызывает большой интерес у зрителей и идет с аншлагами, независимо от того, на какой площадке играется – в Москве, регионах или за рубежом. Это спектакль с пронизывающей до мурашек энергетикой до сих пор не могут забыть зрители нескольких поколений.
Пьесу Жана Жене Роман Виктюк поставил, следуя рекомендациям драматурга: все роли в ней должны исполнять только мужчины. Режиссер создал мощный вневременной «театральный ритуал»: исследуемые в нем тайны человеческой души не имеют срока давности, и сценическое долголетие «Служанок» – прямое тому доказательство.
Две сестры Соланж и Клер служат в доме у Мадам. Завидуя красоте и богатству хозяйки, служанки играют в Мадам, надевая ее платья и украшения, копируя ее манеру говорить и двигаться, – и заигрываются: анонимно клевещут на любовника Мадам Месье в полицию и решают убить хозяйку, виня во всех своих несчастьях едва замечающую служанок экзальтированную женщину.
По степени магнетического воздействия на публику, сценографической выверенности и художественному совершенству «Служанки» – один из лучших образцов виктюковской игровой эстетики и своеобразный манифест его театрального метода. Спектакль представляет собой мощно заряженный синтез драмы, хореографии и музыки, в котором каждый жест, каждый поворот тела и каждая интонация работают на многократное усиление выразительности образа. Сложный грим актеров, отсылающий к исполнителям театра кабуки, и подчеркивающие особую пластику тела костюмы добавляют происходящему на сцене дополнительную символическую нагрузку.
(Фото Полины Королевой)
