Занятие литературной критикой в наше время вовсе небезопасно: нужно иметь стальные нервы.
Какое же было удивление, когда после первых абзацев стало понятно, что передо мной некая галиматья, пустопорожний несвязный текст.
После того, как я отошёл от стресса и моя голова перестала махать ушами на шее-ноге, решил вновь вернуться к поэме гениального поэта Сергея Есенина «Чёрный человек» с целью написать отзыв.
Вспомнил один из видео-уроков Дмитрия Быкова как раз по этой поэме. Вновь получил истинное удовольствие от лекции. Данного писателя считаю талантливой личностью. Потому многие посредственности и бездари завидуют ему. Это заключение не относится к объективным критикам его многогранного творчества.
Однако слепо не могу принять полностью некоторые выводы Д.Быкова. Он, не совсем лестно отзываясь о советских литературоведах, сам отчасти допускает их ошибку. Сила выступления Быкова в фактах, косвенно относящихся к поэме. Например, об отношениях Есенина и Маяковского. О том, что «чёрный человек» не так уж и редок у знаменитостей: был он у Моцарта, Некрасова, Высоцкого…
До сих пор я не нашёл полноценных отзывов о знаменитой поэме С.Есенина, за исключением поделок, подобных той, что обнаружил в газете «Литературная Россия». О самой поэме, её сути, критиками не сказано ни слова. Удивительно.
Известно, что «Чёрного человека» Есенин начал писать ещё в конце 1923 года, а окончательный вариант датирован 14 ноября 1925-го. 28 декабря этого же года поэта не стало. Согласно официальной версии, он покончил жизнь самоубийством.
Сразу отмечу, что глупо ставить заочные диагнозы. Быков же это делает, пригвоздив поэта последних лет жизни деменцией. Также некая «тема двойничества» в российской поэзии меня не интересует. Только текст поэмы и сопутствующие сведения.
Известна разгульная, весёлая жизнь Сергея Есенина. Но не всё было гладко. Эмоциональная личность поэта постоянно подвергалась агрессивному воздействию окружения, среды и… алкоголя. Понятно, что уже к 1923 году у него назрела необходимость откровения. Так появился замысел «Чёрного человека». В конечном итоге, после сокращения, осталось три части: две основных и одна короткая заключительная, раскрывающая основной приём автора. На это не обратил внимания ни один критик, работы которых я находил.
Стихотворения, поэмы – не проза. Их следует читать особо. «Чёрный человек» оказывает неизгладимое впечатление на эмоциональных людей. Автор умело использовал тоническое стихосложение и дольник (неровный) в качестве размера. При прочтении стихотворения – читал несколько раз – обратил внимание на появляющийся местами стиль В.Маяковского. Подсказку нашёл в лекции Быкова: поэты были конкурентами и одновременно не могли друг без друга. Потому «чёрный человек» – да и лирический герой – иногда говорит устами Маяковского. Вообще поэма сильная по форме, содержанию, стилю, средствам выразительности…
Почти каждая строфа автономна, но вместе они составляют единое целое. Ошибочным является мнение о раздвоенности сознания поэта (раздвоении личности). Просто автор использует литературный прием и доводит его до совершенства. Перед нами фактически происходят действия спектакля. Вот и начало его – обращение к конкретному читателю (зрителю). Следует помнить, что поэзия во времена С.Есенина была в какой-то мере эстрадная. Т.е., авторы или чтецы исполняли произведения со сцены, на вечерах в компании… Это самая совершенная форма общения с аудиторией. Недаром в шестидесятые годы оттепели, поэты в Советском Союзе собирали тысячи, а на стадионах – десятки тысяч слушателей. Так и должно быть. Только в таком случае многие читатели научатся потреблять и понимать поэзию. Д.Быков, как я понял, имел возможность слышать записи стихотворений Есенина в авторском исполнении. Он искусно продемонстрировал стиль и голос Есенина, читая отрывок из поэмы. Удивительно, но я почти так читаю «Чёрного человека», как когда-то Есенин.
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Так начинается поэма. Сразу видно, что лирический герой (в котором без труда угадывается автор) настроен на максимальное откровение. Герой не просто говорит, что у него с похмелья болит голова, а «я очень и очень болен». Это несколько шире, чем головная боль.
Что можно наблюдать в первой части поэмы?
Лирический герой страдает бессонницей. Но не банальной, когда разные мысли лезут в голову. К нему приходит чёрный человек, садится на кровать и не даёт спать всю ночь напролёт, что можно принять как за галлюцинацию, так и за сновидение.
Во второй строфе может показаться элемент бреда. Это касается головы, которая машет ушами. Однако очевидно, что поэт избрал такую форму показа (средство выразительности) своего состояния.
Критики спорят по поводу строк «Ей на шее ноги // Маячить больше невмочь». Возможно, редакторы, при первой публикации в 1926 году, допустили ошибку, приняв букву «ч» за «г» и вместо «ночи» получилось «ноги». Но что такое «шея ночи»? Да и маячить можно перед глазами или на фоне чего-то. Похоже, эти строки так и останутся загадкой. Вообще, некоторые проблемные места поэмы, включая это, можно списать на состояние Есенина в последние годы жизни.
Необходимо отметить, что как раз в 1921–1923 годах происходили довольно значимые события в жизни Есенина: женитьба на танцовщице Айседоре Дункан, поездки за рубеж, относительно длительное проживание в США. После возвращения из Америки в августе 1923 года, через короткое время распадается брак с Дункан. Похоже, это подкосило Есенина. Также он мог ощутить контраст между жизнью в России и США.
И вот в третьей строфе становится понятной цель незваного ночного гостя: он читает строки как бы из Книги Судеб, касающиеся некоего человека, очень похожего на Есенина.
Следует разделить автора и лирического героя. Последний как бы не имеет ничего общего с поэтом: он не узнаёт в описываемом чёрным человеком незнакомце себя. Возможно, это делается сознательно – автор не хочет признавать свой неприглядный образ.
Интересно, что у человека из книги «много прекраснейших мыслей и планов». Смело сказано о стране Советов – страна «самых отвратительных громил и шарлатанов». Каково! 1925 год.
Несколько мистически выглядит упоминание о декабре в пятой строфе. Поэт как раз умер в этом месяце, но… через два года после начала работы над поэмой.
Чёрный человек настойчиво продолжает характеристику неизвестного: «авантюрист, но самой высокой и лучшей марки», «изящен, к тому ж поэт», небольшой, но ухватистой силы… Говорит о милой женщине сорока с лишним лет… Об «изломанных и лживых жестах». Это как раз та внешняя сторона поведения С.Есенина, которая не соответствует внутреннему его состоянию. В общем, герой уже должен опознать себя. Но… спектакль продолжается, и он выговаривает гостю, продолжая дистанцироваться от человека из книги:
«Чёрный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живёшь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай».
И вот последняя строфа первой части, перед закрытием занавеса.
Чёрный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой, –
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Примечательны заключительные четыре строки. Откуда герой знает, что хотел сказать ему чёрный человек и кого мог обокрасть герой (поэт)? В дальнейшем можно понять – обокрасть самого себя.
Есенин использует в поэме, пожалуй, самое главное и важное средство выразительности – повторы. Вторая часть начинается точно такой же строфой, что и первая. Повторением обычно подчеркивают важность событий или состояний, акцентируют на них внимание.
Первая часть закончилась, будто сновидение. Ему на смену приходит другое. Теперь герой у окна, смотрит на заснеженное пространство перед собой. Он одинок: «ни гостя, ни друга не жду». Автор как бы подчёркивает своё одиночество и зиму жизни, ощущение конца.
Обстановка не совсем обычная. «Где-то плачет ночная зловещая птица». Помните: «где-то плачет иволга, схоронясь в дупло». Оказывается, эта птица по ночам может кричать голосом маленького заблудившегося котёнка.
Появляются деревянные всадники. В общем автор постепенно нагнетает страх, и не зря. Чёрный человек снова тут как тут, садится в кресло героя. Теперь можно узнать, как он выглядит: в сюртуке и цилиндре. На сей раз он более развязан и бесцеремонен: хрипит, нагло смотрит в лицо герою и всё ближе клонится к нему.
Отмечу один момент: за окном луна. Далее вернусь к нему. А пока чёрный человек просто издевается над лирическим героем, называя его подлецом, страдающим бессонницей, который будет читать «свою дохлую томную лирику» даме «с толстыми ляжками», если она тайно придёт к герою. Здесь и ранее речь идёт, скорее всего, об Айседоре Дункан.
Затем гость-наглец неприлично отзывается о поэтах. Приводит пример с длинноволосым уродом, который говорит прыщавой курсистке о мирах, «половой истекая истомою». Некоторые критики видят в длинноволосом поэте Сергея Есенина. Трудно в это поверить, поскольку он был приятной внешности, даже красивым. Разве что, если поэт сам себя считал моральным уродом. В среде современных российских поэтов некоторые считают, что «длинноволосый урод» – это К.Бальмонт.
События движутся к развязке. Чёрный человек продолжает рассказывать о мальчике, не то из Калуги, не то из Рязани (снова дистанцирование от Есенина), желтоволосом, с голубыми глазами. Вновь идёт повтор о женщине «сорока с лишним лет»… Герой не выдерживает, срывается и запускает трость прямо в морду непрошенного гостя, в его переносицу…
На этом заканчивается вторая часть, второе действие. Занавес.
И вот самое главное: развязка, которая вносит строй в как бы разлаженную партию.
…Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один…
И разбитое зеркало…
Так закончилась одна из бессонных ночей лирического героя, которая наковеркала невообразимое.
Возникает закономерный вопрос – где здесь признаки психического расстройства автора? Я вижу мастерское произведение самой высшей пробы, созданное в здравом уме. Иначе не получилось бы. Максимум, поэт мог находиться под воздействием алкоголя. Это действительно поэма, в которой показано отношение Есенина к своей жизни, своей личности. Жёсткое, бескомпромиссное. Поэтом выбрана форма общения с самим собой. Есть в психологии (НЛП) техника «экран», которая позволяет посмотреть на себя со стороны. Есенин пошёл дальше – он использовал ролевую игру, поместив часть своего «Я» в чёрного человека, или иными словами – делегировал ему часть «Я». И не нужно для этого быть сумасшедшим. Подобным способом в жизни пользуются очень многие люди.
Лишь в конце поэмы автор показывает, что лирический герой общался сам с собой: зеркало разбито, чёрный человек исчез, а герой стоит в цилиндре у зеркала. Чёрный человек исчез здесь и сейчас, утром, после того, как герой очнулся ото сна или дремоты. Но на стене, возможно, появится новое зеркало и тогда есть вероятность, что неприятный незваный гость снова навестит героя. А может, за те полтора месяца до трагедии, зеркало не появилось, и поэт вынужден был бороться с чёрным человеком, которого обнаружил в себе.
В какой-то момент Есенин решит покончить с этой гнусной сущностью. Известно, каким способом он это сделал.
«Чёрный человек» - одно из самых загадочных, неоднозначно воспринимаемых и понимаемых произведений Есенина. Поэм стала последним крупным поэтическим произведением Есенина. Замысел поэмы возник у во время его зарубежной поездки 1922-1923 годов. Автор читал «Чёрного человека» осенью 1923 года, вскоре после возвращения на родину. В ноябре 1925 года Есенин переработал текст. Новый текст стал короче и менее трагичен, чем тот, который Есенин читал раньше.Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Чёрный человек,
Чёрный, черный,
Чёрный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.
Чёрный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек
Черный, черный...
"Слушай, слушай,-
Бормочет он мне,-
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.
В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.
Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою".
"Счастье,- говорил он,-
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.
В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство".
"Чёрный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай".
Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой.
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.
. . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . .
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Ночь морозная...
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.
Где-то плачет
Ночная зловещая птица.
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот черный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.
"Слушай, слушай!-
Хрипит он, смотря мне в лицо,
Сам все ближе
И ближе клонится.-
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.
Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Свою дохлую томную лирику?
Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ.
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую,
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.
Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами...
И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою".
"Чёрный человек!
Ты прескверный гость!
Это слава давно
Про тебя разносится".
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу...
. . . . . . . . . .
Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала?
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
И - разбитое зеркало...
Первоначальный вариант был длиннее, и отличался большим трагизмом. Супруга поэта Софья Толстая-Есенина рассказывала, как он читал поэму сразу после написания: «Казалось, разорвется сердце». Неизвестно, что побудило Есенина уничтожить оставить сокращенный вариант, однако и он наполнен своей депрессивной силой.
Попытки воспаленного сознания проанализировать себя, раздвоение личности, алкогольный бред. Работа над поэмой длилась долго, «Чёрный человек» — это не поток мыслей, хлынувших в одночасье на бумагу. Замысел возник еще во время зарубежных поездок Есенина, где он, до исступления любивший родную землю, чувствовал себя чужим. Черная меланхолия, к тем дням все чаще одолевавшая поэта, усиливала это ощущение и дарила страшное вдохновение.
Год завершения поэмы — 1925 — последний год жизни Есенина. И только предчувствие окончания жизненного пути способно подарить произведению столь депрессивные краски.
В начале поэмы стоит обращение «Друг мой, друг мой», такое же, как в его последнем стихотворении, созданном перед смертью. Читатель сразу оказывается вовлеченным в действие поэмы, будто слушая исповедь друга. Герой поэмы не щадит себя и с первых строк признается, что причиной душевной болезни, прихода «черного человека» может быть алкоголь, а дальше говорит о распущенности и самообмане. И это признание заставляет искренне жалеть такого человека.
Болезненная метафора «Голова машет ушами, как крыльями птица», и ей «на шее ноги маячить больше невмочь», отсылает к суицидальным мыслям, и следующий дальше рефрен «черный человек» нагнетает настроение до предела, подготавливая к его появлению. Все, пришел! Садится на кровать… и дальше — россыпь неприятных, усиливающих мрачное настроение слов: «мерзкой», «гнусавя», «усопшим», «тоска», «страх».
Прямая речь «черного человека», этого второго «я» героя поэмы, воспринимаются как откровение, признание в том, что душа пытается скрыть. Не только поругание, но и похвала: «авантюрист самой лучшей марки», «поэт с ухватистой силою»… и дальше едкая насмешка — о «женщине сорока с лишним лет, скверной девочке, его милой». Герой слушает, не перебивая, а черный человек объясняет жизнь поэта и раскрывает самообман: в тоске и унынии изо всех сил казаться улыбчивым и простым, и пытаться выдавать это за счастье. Здесь его речь прерывается: лирический герой отказывается признавать в жутком портрете себя. И черный человек, глядя в упор, хочет назвать его жуликом и вором, но — пауза, страшный гость исчезает.
Вторая часть поэмы начинается с повтора начальной тоскливой строфы. Тихий зимний пейзаж, ночь, герой никого не ждет. И вдруг снова подкрадывается жуть: «зловещая птица», «деревянные всадники», и — «опять этот черный на кресло мое садится», теперь описанный более четко, в цилиндре и сюртуке. Повторяется обличение героя, россыпь слов «подлец», «ненужно», «глупо», «дохлая томная лирика». В кульминации поэмы черный человек нападает на самое важное, на суть вдохновения и поэзии. И чтобы уж не осталось никаких сомнений в том, кого имеет в виду незваный гость, следует точное описание: «мальчик в простой крестьянской семье, желтоволосый, с голубыми глазами… стал он взрослый, к тому ж поэт». И герой не выдерживает: взбешенный, разъяренный, бросает трость «прямо к морде его, в переносицу».
Далее — драматичная развязка, поражающая неожиданностью. «Что ты, ночь, наковеркала? Я в цилиндре стою. Никого со мной нет. Я один… И разбитое зеркало…» Две детали: цилиндр, который был надет на «черном человеке», и зеркало несомненно указывают, что страшный разговор герой вел с самим собой. Картина обличения, порицания становится более трагичной: как, сознавая все это и старательно пряча от себя, можно было не сойти с ума и продолжать писать?
Поэма — откровенное признание Есенина, близок и понятен становится он сам. И даже его гибель предстает в другом свете, после прочтения «Чёрного человека» — реквиема поэта себе.
Произведение Сергея Есенина «Черный человек» очень часто исследователи и литературоведы называют одной из самых загадочных поэм ХХ столетия в русской литературе. Уже с первых строк она интригует, завораживает, погружает в мир таинственных видений, духовных поисков, призраков прошлого, сомнений, которые терзают душу автора… Это путь во внутренний мир Есенина, в мир его жизненных исканий и стремлений познать всю трагическую сущность бытия. Поэма читается на одном дыхании, держит в напряжении до самого конца и после прочтения оставляет больше вопросов, нежели ответов.
Может показаться, что эта поэма, этот исступленный крик души, эта мощная сила мысли, родилась в одну ночь, в один вечер, когда все то, что поэт хотел нам высказать, вдруг внезапно вырвалось из его души и, подобно ураганному вихрю, мгновенно увлекло за собой.
Первое прочтение оставляет почти болезненное впечатление: попытки воспалённого сознания проанализировать себя, раздвоение личности, алкогольный бред. Но на самом деле работа над поэмой длилась долго, «Чёрный человек» - это не просто поток мыслей, хлынувших в одночасье на бумагу. Замысел возник ещё во время зарубежных поездок Есенина в 1922-1923 годах, где он, искренне любивший родную землю, не мог не чувствовать себя чужим и ненужным. И чёрная меланхолия, к тем дням всё чаще одолевавшая поэта, усиливала это ощущение и дарила страшное вдохновение. В своих записях Есенин также упомянул, что влияние на создание данного произведения оказала пушкинская «маленькая трагедия» «Моцарт и Сальери».
Есенин предчувствовал свою скорую гибель, тревожные сомнения не покидали го последнее время до самой смерти. Как и Моцарту, ему, Есенину, накануне гибели тоже виделся некий зловещий черный человек. В ноябре 1925 года поэт перерабатывает поэму до конца, оставляет ее такой, какую мы сейчас ее видим. Чем же мучает лирического героя скверный Черный человек?
Поэма открывается обращением, которое поэт повторит в предсмертном стихотворении: «Друг мой, друг мой, - начинает исповедоваться лирический герой, - я очень и очень болен...». Мы понимаем, что речь идет о душевном страдании. Выразительна метафора: голова сравнивается с птицей, стремящейся улететь, «Ей на шее ноги маячить больше невмочь». Что же происходит? В пору терзающей бессонницы к герою приходит и садится на постель мистический Черный человек: 
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.
Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Несколько раз, как в бреду, Есенин повторяет цветообозначение «черный», ещё больше сгущая краски, отражая весь трагизм ситуации. Из приведенного отрывка видится призрачный Черный человек, читающий «мерзкую книгу» жизни, как бы ругая лирического героя за содеянные грехи, называя его «прохвостом и забулдыгой». В Библии, в Откровении Иоанна Богослова, говорится о том, что, читая Книгу жизни, Бог судит каждого человека согласно его делам. Письмена в руках есенинского Черного человека демонстрируют, что и дьявол пристально следит за судьбами людей.
Надо отметить, что Черный человек, как явление дьявольской, зловещей силы, вычитывает из книги только самые отрицательные и мрачные моменты, пытаясь все высмеять и вывернуть наизнанку.
Мы видим рассказ Черного человека о жизни самого Есенина, написанный с глубокой самоиронией, даже самоотвращением. В лице Черного человека автор горько высмеивает сам себя за то, что не смог воплотить «много прекрасных мыслей и планов», за свою простоту души, за открытость, честность, или даже, детскую наивность, за изящество… Не обошел стороной Черный человек и уклад в обществе, ту систему, против которой Есенин выступил совершенно один, пытаясь нести в своем творчестве свет, радость и любовь:
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.
И чуть ниже следуют строки, ставшие знаменитым афоризмом, которые как нельзя лучше отражают всю инструкцию выживания в существующем «порядке»:
В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство".
Герой пытается прогнать Черного человека:
« …Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай".
Примечательно, что даже в минуты терзания души Черным человеком, поэт умеет замечать и то, что происходит за окном. Это и «ветер, что свистит над пустым и безлюдным полем», это «всадники – деревья», это «плач ночной зловещей птицы». При чтении поэмы невольно вспоминаются строки Пушкина из стихотворения «Бесы», рисующие нам похожую напряженную обстановку: неспокойную природу, вьюгу, мороз, мрачные и смазанные очертания. Тонкие пейзажные зарисовки передают и психологическое стояние лирического героя: одиночество – плач птицы (кстати, по народным приметам и поверьям это всегда было недобрым знаком); беспокойство – вьюга; тревога, волнение – «копытливый стук деревянных всадников». Даже в горячо любимой русской природе поэт не может найти себе утешения, она как бы является отражением его душевных мук.
Образ ночного перекрестка напоминает о христианской символике креста, соединяющего все направления пространства и времени, и содержит языческое представление о перекрестке как месте нечистых заговоров и чар. Слово «окно» этимологически связано в русском языке со словом «око». Это глаз избы, через который в нее льется свет. Ночное окно напоминает зеркало, где каждый видит свое отражение. Так в поэме появляется намек на то, кто на самом деле этот Черный человек. Теперь издевка ночного гостя приобретает более конкретный оттенок: речь идет о поэте, появившемся на свет «может, в Рязани» (там родился Есенин), о светловолосом крестьянском мальчике «с голубыми глазами».
Композиция произведения похожа на круги в замкнутом кольце. Лирический герой, душа которого сдавлена кольцом отчаяния, бродит внутри него по кругам пытки Черного человека. Что это за круги? Дважды он упоминает о «какой-то женщине сорока с лишним лет», дважды повторяется строфа, начинающаяся со слов «друг мой, друг мой….я очень и очень болен…», дважды «бормочет» Черный человек «слушай, слушай…», таким образом, герой мечется, не в силах найти выход не только из кругов внутренних противоречий, но и из внешнего кольца действительности он также не в силах вырваться.
Окончательный ответ на то, кто же такой черный человек, открывается читателю лишь в конце поэмы, когда, «взбешенный и разъяренный» герой швыряет свою трость в мучившего его дьявола и остается лишь наедине с самим собой и разбитым зеркалом. Разбитое зеркало – это не только символ несчастья, скорой смерти. Это достаточно многогранный образ, отражающий и собственное лицо, и внутренние противоречия, это магический предмет, уводящий человека в другой мир, в зазеркалье, а ведь там, где есть колдовство, там же встречается и чертовщина.
В январском номере журнала «Новый мир» в 1926 году появилась ошеломляющая
публикация: «С. Есенин. «Черный человек». Текст поэмы производил особенно сильное впечатление на фоне недавней трагической кончины молодого поэта (как известно, 28 декабря 1925 года Есенина нашли мертвым в ленинградской гостинице «Англетер»). Современники сочли это произведение своеобразной покаянной исповедью «скандального поэта». И действительно, такого беспощадного и мучительного самообличения, как в этом произведении, не знала русская лира. Приведем здесь его краткое содержание.
Поэма открывается обращением, которое поэт повторит в предсмертном стихотворении: «Друг мой, друг мой, - начинает исповедоваться лирический герой, - я очень и очень болен...». Мы понимаем, что речь идет о душевном страдании. Выразительна метафора: голова сравнивается с птицей, стремящейся улететь, «Ей на шее ноги/ маячить больше невмочь». Что же происходит? В пору терзающей бессонницы к герою приходит и садится на постель мистический Черный человек. Есенин (анализ источников создания поэмы это подтверждает) апеллирует в некоторой степени к произведению Пушкина «Моцарт и Сальери». накануне гибели тоже виделся некий зловещий черный человек. Однако у Есенина эта фигура осмысливается совсем по-другому. Черный человек - это Альтер-эго поэта, другое его «Я». Чем же мучает лирического героя скверный Черный человек?
В третьей строфе поэмы возникает образ книги, в которой до мельчайших подробностей излагается вся человеческая жизнь. В Библии, в говорится о том, что, читая Книгу жизни, Бог судит каждого человека, согласно его делам. Письмена в руках есенинского Черного человека демонстрируют, что и дьявол пристально следит за судьбами людей. В его записях, правда, не развернутая история личности, а лишь ее краткое содержание. Черный человек (Есенин подчеркивает это) выбрал все самое неприглядное и злое. Он рассказывает о «прохвосте и забулдыге», об авантюристе «самой высокой марки», об «изящном поэте» с «ухватистой силою». Он утверждает, что счастье - это только «ловкость ума и рук», пускай и приносят «много мук... изломанные/И лживые жесты». Здесь стоит упомянуть о новомодной теории, сложившейся в декадентских кругах начала 20 века, об особой миссии языка жестов, приверженцем которой был Есенин, и «царицей» которых являлась великая танцовщица Брак с нею был недолгим и не принес поэту благословения. «Казаться улыбчивым и простым» в то время, когда тоска, ему приходилось не только по воле господствовавшей тогда моды. Только так поэт мог скрыть и от самого себя мрак грядущей безнадежности, связанной не только с внутренними противоречиями личности, но и с ужасами большевизма в России.
В девятой строфе поэмы мы видим, как лирический герой отказывается говорить с незваным гостем, он все еще хочет откреститься от страшного рассказа, который ведет Черный человек. Есенин анализ житейских передряг «какого-то» морального «жулика и вора» еще не принимает как исследование собственной жизни, сопротивляется этому. Однако уже и сам понимает, что тщетно. Поэт упрекает черного гостя в том, что он смеет вторгаться в глубины и доставать что-то с самого дна, ведь он «не на службе …водолазовой». Эта строка полемически обращена к произведению Альфреда Мюссе, который в «Декабрьской ночи» использует образ водолаза, блуждающего по «пропасти забвения». Грамматическая же конструкция («водолазовая служба») апеллирует к морфологическим изыскам Маяковского, который по-футуристически смело ломал устоявшиеся формы в языке.
Образ ночного перекрестка в двенадцатой строфе напоминает о христианской символике креста, соединяющего все направления пространства и времени, и содержит языческое представление о перекрестке как месте нечистых заговоров и чар. Оба эти символа с детства впитал впечатлительный крестьянский юноша Сергей Есенин. Стихи «Черный человек» объединяют две противоположные традиции, отчего страх и мука лирического героя обретают глобальный метафизический оттенок. Он «один у окошка»... Слово «окно» этимологически связано в русском языке со словом «око». Это глаз избы, через который в нее льется свет. Ночное окно напоминает зеркало, где каждый видит свое отражение. Так в поэме появляется намек на то, кто на самом деле этот Черный человек. Теперь издевка ночного гостя приобретает более конкретный оттенок: речь идет о поэте, появившемся на свет «может, в Рязани» (там родился Есенин), о светловолосом крестьянском мальчике «с голубыми глазами»...
Не в силах сдержать ярость и гнев, лирический герой пытается уничтожить проклятого двойника, бросает в него трость. Этот жест - бросить в привидевшегося черта что-нибудь - не раз встречается в литературных произведениях русских и зарубежных авторов. После этого исчезает Черный человек. Есенин (анализ аллегорического убийства двойника в мировой литературе доказывает это) пытается как бы уберечь себя от преследования своего другого «Я». Но всегда такой финал ассоциируется и с самоубийством.
Поэт, стоящий в одиночестве перед предстает в последней строфе произведения. Символика зеркала, как проводника в другие миры, уводящие человека из действительности в обманный демонический мир, усиливает мрачный и многозначительный финал поэмы.
Трудно, почти невозможно так бичевать себя на глазах у огромной публики, как это делает Есенин. Его невероятная искренность, с которой он открывает миру свою боль, делают исповедь отражением душевного надлома всех современников Есенина. Не случайно знавший поэта писатель Вениамин Левин отозвался о Черном человеке как о судебном следователе «по делам всего нашего поколения», питавшего много «прекраснейших мыслей и планов». Левин заметил, что в этом смысле добровольная ноша Есенина чем-то сродни жертве Христа, который на себя «взял немощи» и понес на себе все человеческие «болезни».
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
То ли ветер свистит
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица,
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек,
Черный, черный,
Черный человек
На кровать ко мне садится,
Черный человек
Спать не дает мне всю ночь.
Черный человек
Водит пальцем по мерзкой книге
И, гнусавя надо мной,
Как над усопшим монах,
Читает мне жизнь
Какого-то прохвоста и забулдыги,
Нагоняя на душу тоску и страх.
Черный человек,
Черный, черный…
«Слушай, слушай, -
Бормочет он мне, -
В книге много прекраснейших
Мыслей и планов.
Этот человек
Проживал в стране
Самых отвратительных
Громил и шарлатанов.
В декабре в той стране
Снег до дьявола чист,
И метели заводят
Веселые прялки.
Был человек тот авантюрист,
Но самой высокой
И лучшей марки.
Был он изящен,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою».
«Счастье, - говорил он, -
Есть ловкость ума и рук.
Все неловкие души
За несчастных всегда известны.
Это ничего,
Что много мук
Приносят изломанные
И лживые жесты.
В грозы, в бури,
В житейскую стынь,
При тяжелых утратах
И когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство».
«Черный человек!
Ты не смеешь этого!
Ты ведь не на службе
Живешь водолазовой.
Что мне до жизни
Скандального поэта.
Пожалуйста, другим
Читай и рассказывай».
Черный человек
Глядит на меня в упор.
И глаза покрываются
Голубой блевотой.
Словно хочет сказать мне,
Что я жулик и вор,
Так бесстыдно и нагло
Обокравший кого-то.
…………………
…………………
Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Ночь морозная…
Тих покой перекрестка.
Я один у окошка,
Ни гостя, ни друга не жду.
Вся равнина покрыта
Сыпучей и мягкой известкой,
И деревья, как всадники,
Съехались в нашем саду.
Где-то плачет
Ночная зловещая птица,
Деревянные всадники
Сеют копытливый стук.
Вот опять этот черный
На кресло мое садится,
Приподняв свой цилиндр
И откинув небрежно сюртук.
«Слушай, слушай! -
Хрипит он, смотря мне в лицо.
Сам все ближе
И ближе клонится. -
Я не видел, чтоб кто-нибудь
Из подлецов
Так ненужно и глупо
Страдал бессонницей.
Ах, положим, ошибся!
Ведь нынче луна.
Что же нужно еще
Напоенному дремой мирику?
Может, с толстыми ляжками
Тайно придет «она»,
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?
Ах, люблю я поэтов!
Забавный народ!
В них всегда нахожу я
Историю, сердцу знакомую,
Как прыщавой курсистке
Длинноволосый урод
Говорит о мирах,
Половой истекая истомою.
Не знаю, не помню,
В одном селе,
Может, в Калуге,
А может, в Рязани,
Жил мальчик
В простой крестьянской семье,
Желтоволосый,
С голубыми глазами…
И вот стал он взрослым,
К тому ж поэт,
Хоть с небольшой,
Но ухватистой силою,
И какую-то женщину,
Сорока с лишним лет,
Называл скверной девочкой
И своею милою».
«Черный человек!
Ты - прескверный гость!
Эта слава давно
Про тебя разносится».
Я взбешен, разъярен,
И летит моя трость
Прямо к морде его,
В переносицу…
………………….
…Месяц умер,
Синеет в окошко рассвет.
Ах, ты, ночь!
Что ты, ночь, наковеркала!
Я в цилиндре стою.
Никого со мной нет.
Я один…
И - разбитое зеркало…
